Некоторые люди убеждены, что помнят как южноафриканский лидер движения борцов за гражданские права Нельсон Мандела умер в тюрьме в 1985 году. Народ скорбел, его жена произнесла памятную надгробную речь. Все это было в новостях. Многие люди помнят, как это произошло. Вот только на самом деле Мандела был освобожден из тюрьмы в 1990 году и даже возглавлял страну с 1994 по 1999 год, а умер относительно недавно в 2013 году. Правда, однако, не смутила консультанта по вопросам сверхъестественного Фиону Брум, которая в 2010 году обнаружила, что ее ложные воспоминания о смерти Манделы разделяет большое количество людей. Столь радикальное несоответствие между воспоминаниями и реальностью Брум объясняет теорией Мультивселенной – гипотетическим множеством всех возможных реально существующих параллельных вселенных, полагая что коллективные воспоминания на самом деле не являются ложными, и что она и другие, помнящие прошлое люди, на самом деле находились в параллельной вселенной с другой временной шкалой, которая каким-то невероятным образом пересеклась с нашей.
Алексей Кунгуров
Лишь пару дней назад я посетовал, что репрессии Кремля недостаточно ковровые. Наиболее жестоки они в отношении либералов – их прессуют давно и со смаком, несмотря на всю их плюшевость и безобидность. Режим даже умудрился создать мученика масштаба Нельсона Манделы – Алексея Навального. Нобелевскую премию тот пока не получил, но статуэтка Оскара в его активе уже имеется. «Мандела» для националистов, патриотов и прочих радикальных русскомирцев – Игорь Стрелков-Гиркин. Понятно, что националистический «мандела» – сугубо для внутренней аудитории, но потенциально эта аудитория много пошире либеральной. Для полного комплекта нужен еще и левацкий «мандела». И на тебе – сегодня в каталажку препроводили Бориса Кагарлицкого.
Согласен, фигура эта не столь широко известна, как Навальный, и даже Стрелкову-Гиркину она сильно уступает по уровню раскрученности. Но это и объяснимо – левацкий сегмент на поле политических предпочтений россиян еще более маргинален, нежели имперский (в условиях войны эти как раз в тренде), актив разбит на множество мелких и даже микроскопических сект, а конкуренция между вождями за место под солнцем максимально жестокая.
К левым некоторые политологи продолжают относить КПРФ и «Справедливую Россию», что, на мой взгляд, неправильно. Эти системные партии только используют левую риторику, заигрывая с электоратом, представленным в основном ностальгирующими по совку пенсионерами. По сути упомянутые партии совершенно буржуазные (вспомним хотя бы последнего кандидата от компартии на президентских выборах – офшорный олигарх-миллиардер Грудинин), проводимая ими политика – откровенно имперcкая. И уж точно ни эсеры, ни зюгановцы не являются оппозиционными по отношению к Кремлю. Так что левые эти ребята не больше, чем сам правящий режим, чьи интересы они обслуживают.
Впрочем и с «внесистемными» леваками не все так просто: принципиальных противников власти ничтожно мало, большинство же занимают предельно гнилую соглашательскую позицию: мол, наша цель – защищать права трудящихся, а не воевать с властью, поэтому мы будем с нею сотрудничать, если это полезно для дела.
Ну, вы поняли да? Универсальный критерий полезности – это финансирование. Поэтому о защите «прав трудящихся» в конкретном случае леваки быстро забывают и начинают решать вопрос на глобальном уровне в формате борьбы с мировым империализмом. То есть с Западом. На эту борьбу им апэшечка охотно подкидывала лавэ. И поверьте, администрация президента даже не настаивала, чтобы борцы за социализм поддерживали кремлевскую политику. Те и сами понимали, что поддерживать ее крайне полезно, ибо конкурирующие левацкие секты тоже алчут кремлевского финансирования. В итоге политическая борьба на левом флаге свелась к борьбе за бабло и приняла форму соревнования, кто изящнее прогнется и глубже проглотит.
Я могу говорить об этом со знанием дела, поскольку с конца 90-х годов искал выход своим радикальным антипутлеровским настроениям и в либеральной, и в левой оппозиции. Начал с активного участия в движении «Антифашистское молодежное действие» (АМД), занимаясь антивоенной и правозащитной деятельностью. После того, как АМД и опекающая ее партия СПС сдулись, меня отнесло влево, я имел некоторое отношение к работе «Молодежного левого фронта», и моя подпись даже стоит под учредительными документами коалиционного движения «Левый фронт» рядом с автографами будущего политзека и нынешнего кремлевского холуя Сергея Удальцова; будущего дважды политэмигранта Алексея Сахнина; бывшего соратника Ходорковского, будущего депутата ГД от эсеров и нынешнего проукраинского либерал-фашиста Ильи Пономарева; будущего имперца-запутинца, ныне депутата ГосДуры Михаила Делягина. Ну и, разумеется, в этой компании оказался бывший советский диссидент-политзек и будущий политзек-«террорист» Борис Кагарлицкий.
Фактически мои отношения с леваками продлились месяцев шесть, широкая левая коалиция распалась, так и не успев возникнуть, вожди вдрызг пересрались между собой и вернулись к привычному состоянию конкуренции за финансирование. Бренд «Левый фронт» после череды расколов и распадов приватизировал крымнашист Сергей Удальцов, который ныне удачно продался Кремлю пусть и опосредованно – его жена стала депутатом ГД от КПРФ. А Кагарлицкий после распада делягинского Института проблем глобализации («ИПРОГ», финансировался Ходорковским), где он выполнял роль идеолога, стал работать под брендом "Институт глобализации и социальных движений" (ИГСО), оказывая «интеллектуальные услуги» тому, кто платит. Не могу сказать, были ли у этого «мозгового треста» какие-то клиенты со стороны, но абсолютно точно знаю, что основным содержателем… Ладно, скажем более деликатно, сюзереном Кагралицкого, стал Кремль в лице администрации президента, где внутренней политикой тогда заведовал Владислав Сурков.
Я уже неоднократно упоминал сурковскую концепцию гламурного авторитаризма, реализовавшуюся в 2004-2013 гг. Суть ее сводилась не к искоренению инакомыслия и силовому подавлению оппозиции, а к ее максимальной фрагментации путем создания подконтрольных Кремлю партий и центров влияния, ориентированных на узкие целевые группы. При этом население в целом максимально деполитизировалось. Зачем правящему режиму одна большая левая партия, претендующая на статус парламентской, да еще состыковавшаяся с независимыми профсоюзами (тогда еще они существовали)? Лучше пусть будут десятки и сотни враждующих между собой левацких сект – фрейдомарксисты, евромарксисты, троцкисты, паблоисты, маоисты, сталинисты, чависты, анрхо-синдикалисты, либерал-социалисты, социал-демократы, евролевые и прочая, прочая прочая. Объединиться между собой они не в состоянии, а каждая группочка по отдельности не то, что не имеет электоральных перспектив, она даже из-за скудости оргресурса принципиально не сможет получить статус партии.
Точно так же дробился сектор либеральный, националистический, консервативно-советский. Любые попытки консолидации жестко пресекались модераторами из апэшки. Объединение левых сил, взбодрившихся на фоне социальных протестов 2005 г., было сорвано на моих глазах. В 2011-2012 гг. на волне болотных протестов предпринимались попытки консолидации оппозиции под либеральными знаменами, технично обнуленные Сурковым. Аналог Левого фронта – Координационный совет оппозиции, бесславно издохший во внутренних дрязгах. Надеюсь, ни у кого уже нет вопросов, как можно блокировать любую деятельность «внесистемной» оппозиции.
Внесистемные они были так же, как Зюганов – строителем коммунизма и революционером. То есть на словах. В реальности, если вся эта шобла крепко подсажена на финансовые крючки, то даже никому не надо указаний раздавать – ребятки будут безжалостно мочить друг друга не из-за идейных разногласий, а чисто ради бабла. А если кто-то слишком уж зазвездится – достаточно слить компромат о получении денег от Кремля – и репутация такого «оппозиционера» в лазах фанатов будет полностью уничтожена. Эффект подобного разоблачения можно оценить на примере неполживого трибуна Алексея Венедиктова, которого дружно затоптали бывшие «соратники» после слива данных об объемах «грантов», полученных лично им от московского правительства. Впрочем, провластность гривастого баламута тогда уже была секретом Полишинеля.
Покупались внесистемщики, конечно, не только и даже не столько деньгами, главный их интерес заключался в повышении своего статуса до уровня системных оппозиционеров, что давало право на официальное кормление от бюджета не только им самим, но и членам их семей. А системные оппы в свою очередь стремились стать представителями правящего режима. Элла Памфилова, Ирина Яровая, Павел Крашенинников и многие другие – выходцы из «демократической оппозиции».
Борис Кагарлицкий следовал ровно в том же фарватере – боролся не с конкретными негодяями и социальными явлениями, а за абстрактные интересы прогрессивного человечества. На деньги из кремлевской кассы существовал полностью подконтрольный ему проект «Рабкор», с которым он ныне ассоциируется. Это не просто факт, а факт, им самим не сильно то скрываемый и открыто дискутировавшийся в столичной левацкой тусовке. По крайней мере так было в 2008 г., после этого я почти всякую связь с леваками утратил.
В целом клевреты Кагарлицкого оправдывали босса следующим образом: Борис Юльевич, дескать, занимается важным делом – просвещает массы, несет в них свет левых идей, готовит почву для социалистической революции. Почему бы не взять на эти цели деньги у кремлевских бюрократов и олигархов, тем более, что больше все равно никто не дает? Ведь они же не требуют продать душу, не лезут в редакционную политику. И вообще, их интерес заключается в том, чтобы левые стали противовесом либералам, которые являются пятой колонной, проводниками политики мировой глобалистской элиты. Фактически либералы это – враг левых, только враг более высокого уровня – не национального, а планетарного. То есть речь идет о том, чтобы взять деньги у малого врага и создать проблемы врагу большому. В конце концов важно не происхождение денег, а то, что они идут на благое дело.
Убедительно звучит, правда? В ход шли обильные цитаты из Ленина о тактической целесообразности сотрудничества с буржуазией против самодержавия и допустимости союза с мелкой буржуазией против империалистических кругов. В общем, когда речь идет о деньгах, оправдание всегда найдется. Это как с Навальным. Зачем «Единая Россия» собирала спешно вытащенному из СИЗО борцу с коррупцией подписи для участия в мэрских выборах? Очевидно же, что участие в выборном спектакле Навального было в интересах власти, и допущен к «честным соревнованиям» он только потому, что в его лояльности и подконтрольности руководство цирка не сомневалось. Но когда я подобного рода вопросы поднимал в публичном поле, тут же налетали агрессивные хомячки, визжащие, что все это сурковская клевета, и допуск Навальногок выборам – вынужденная мера перед лицом угрозы народного бунта. Бред? Очевидный! Но когда нужно найти компромисс с совестью, убедишь себя в какой угодно чуши.
Вот и для Кагарлицкого, с головой погрузившегося в проблематику мирового левого движения и увлеченно борющемуся с глобализмом на интеллектуальном фронте, путинский режим постепенно превратился из меньшего зла в тактического союзника. В 2014 г. пришло время платить добром за добро. Не буду тратить много слов, объясняя, почему Кагарлицкий решительно поддержал империалистическую политику Кремля в отношении Украины, с воодушевлением стал агитировать за русский мир и славить «крымнаш», как редкое деяние власти в интересах народа. Выбор был предельно прост: либо компромисс по внешней политике фюрера, либо прекращение финансирования.
Конечно, Кагарлицкий был не настолько туп, чтоб делать это слишком откровенно, он старался высказывался витиевато-обтекаемо, но в целом характеризовал внешнюю агрессию РФ, в данном конкретном случае, как поддержку «восставшего Юго-Востока Украины». «Рабкор» же пропагандировал войну уже совершенно неприкрыто. Когда владельца ресурса тыкали носом в высеры, он отмазывался тем, что мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов, и вообще, у нас свобода слова - кто-то Кремль поддерживает, а он, главный редактор, даже немножко критикует с классовых позиций за то, что отобранные у украинских олигархов активы переходят не к народу, а к олигархам российским.
В 2019-м году правящий режим решил, простите за каламбур, попользовать Кагарлицкого в качестве Навального. То есть делегировал его на «выборы» в Мосгордуму в качестве статиста от системной партии – «Справедливой России». Меня, как хорошо знающего и лично Кагарлицкого и завихрения его политической карьеры, даже позвали на диспут с сабжем. Диспут не состоялся, потому что Кагарлицкий на него не явился, объяснив, что не ровня ему Кунгуров по статусу. Организатор диспута возразил, что оба – писатели-публицисты, оба блогеры, оба в прошлом политзеки. Где ж еще ровнее найти? Но тот все равно трусливо слился, и в таком итоге я не сомневался ни на йоту. Сейчас, кстати, между нами стало еще больше общего – террористическая статья УК 205.2.
2014 г. стал рубежным, ознаменовав необратимый перехода от сложной сурковской концепции электорального авторитаризма, построенном на многоуровневых манипуляциях, к более инфантильной системе манипуляций, который быстро решает любые проблемы путем набутыливания. Понятия не имею, когда конкретно Кагарлицкого отлучили от кремлевской сиськи, и мне это не особо интересно. Факт, что в 2022 г. он начал кусать длань кормящую. Покусывал, надо сказать, предельно деликатно, как бы намекая, что готов вернуться к дружбе на прежних условиях. Но со времен Суркова много воды утекло, теперь власть не намерена покупать лояльность, тем более, со стороны маргинальных леваков. Тем паче, со стороны леваков, уже прогнувшихся. Теперь безусловная лояльность требуется от всех просто за возможность дышать. Потому что кто не с нами – тот против нас. А кто хочет денег – добро пожаловать в военкомат. Кагарлицкий почему-то новые реалии не осознал. Ему сделали прозрачный намек, причислив к лику иноагентов. Он не внял, продолжая свой недовольный гундеж. Итог закономерен – уголовно дело по статье 205.2 и шконка в уютном СИЗО Сыктывкара (почему москвича вывезли в Сыктывкар – пока загадка).
Сегодня я с удивлением узнал из шумихи в Фейсбуке, что Кагарлицкий, оказывается, занял антивоенную позицию. ШТ-О-О-О?! Неужели я ошибался, считая его трусливым и продажным мудаком, а у него, оказывается, есть какие-то принципы и смелость признать свои ошибки? Прям даже совестно стало. Но волновался я зря. Пролистав телеграм-канал Кагарлицкого, начиная от 24 февраля 2022 г., не обнаружил НИ ОДНОЙ публикации о войне. Так, всего лишь бухтение про провал Кремля в импортозамещении, недостаточно ответственную социальную политику, неудовольствие бессодержательностью публичных выступлений великого фюрера, ирония по поводу официальной пропаганды, озабоченность коррупцией и тому подобное беззубое ко-ко-ко. Пожалуй, самое смелое, что он себе позволил – выразить недоумение по поводу отступления из Херсона. Причем из контекста отнюдь не следует, что оккупировать его не следовало. По этому поводу сабж как раз отмолчался. Боже упаси, само слово «война» употребляется у Кагарлицкого исключительно в историческом контексте, когда он поминает войны былых веков. Так что для меня загадка, на каком основании его теперь чуть ли не героем сопротивления выставляют.
То, что терроризм он не оправдывал – совершенно очевидно. То, что стал жертвой режима – однозначно. Но столь же бесспорно, что он – слуга этого режима. Обиженный слуга, ставший жертвой. В этом смысле все три статусных зека – либерал Навальный, фашист Стрелков и левак Кагарлицкий принадлежат к одной категории – легалистам. Все они принципиально стояли на том, что надо играть с властью по установленным ею правилам, и за флажки выходить нельзя. Я же 10 лет талдычил о том, что любой легализм – форма сотрудничества с правящим режимом, который сначала попользует «борцов с собой» в своих интересах, а когда посчитает, что они исчерпали свой полезный потенциал, просто утилизирует, несмотря на все былые заслуги. Особенно обидно, наверное, Гиркину – набутылили свои же коллеги-чекисты, и не за то, что был против власти, как Навальный и не за недостаточную восторженность, как Кагарлицкий, а за то, что оказался слишком инициативным охранителем. Но в итоге все трое признаны экстремистами.
Как гуманист, сочувствую всем троим бедолагам. Но с политической точки зрения полностью удовлетворен давно предсказанным швабробесием. Каким бы террористическим ни был правящий режим, он не может существовать, не имея массовой поддержки. Ничто не разрушает его социальную базу, как репрессии против своих попутчиков, прислужников и горячих сторонников. Продолжайте в том же духе, ребятки!
