Дата публикации: 13.03.2024 19:28
Екатерина Винокурова.RTVI
Выборы в России связаны с ожиданием перемен — прежде всего сверху. О том, как их видят представители российских элит, для RTVI рассказывает журналистка - Екатерина Винокурова.
— Несогласным можно будет жить в стране. Просто это будет довольно дорого, но те же айтишники смогут себе это позволить, — говорит мой визави.
Мы обсуждаем с ним, как может выглядеть на практике один из вариантов концепции «СССР 2.0», которая, как ожидается в кругах российских элит, будет претворяться в жизнь после выборов президента. Собеседник говорит, что одной из моделей для подражания может стать Китай, в котором есть ведущая роль компартии, ограничен Интернет, но при этом люди живут в потребительском изобилии, а им вроде как присваивают очки за хорошее поведение и отнимают за плохое.
— Вы говорите о подобии социального рейтинга, но в Китае нет государственного социального рейтинга, только кредитные истории в разных приложениях-агрегаторах. Вы же предлагаете идти дальше Поднебесной, в сериал «Черное зеркало»? — уточняю я.— Этот вариант, как промежуточный, может дать возможность людям самим выбирать, хотят ли они жить в согласии с генеральной линией, получая за это бонусы, или держаться за свой образ жизни. Никакие политические репрессии будут не нужны, только экономические, — фантазирует мой собеседник.— От такой системы уедут как раз те айтишники, без которых эти системы не смогут существовать, — мрачно спорю я.— Зато останутся не очень хорошие специалисты, их хватит для поддержания таких систем.
Оговорюсь: в этом диалоге собеседник — реальный человек, который регулярно консультирует тех, кто администрирует внутреннюю политику, но его содержание основано не на реальном плане Кремля, а на наших с ним рассуждениях о том, как может на практике выглядеть этот самый «СССР 2.0». Впрочем, точно сказать, насколько это его фантазии, а насколько — идеи, которые реально звучат на совещаниях, сказать трудно.
Что же касается более четкого образа направления, в котором страну планируется вести после выборов, то мой собеседник дает следующий «образ России будущего Владимира Путина» после выборов марта 2024, к которому будут стремиться. Это «Советский Союз, но с потребительским разнообразием и без рисков, которые привели к его падению».
«Будет устойчивая система, умные люди проанализировали, почему в прошлый раз не получилось. Единственное что — система должна будет пережить смену власти, только тогда она будет устойчивой», — высказывает мой собеседник очередную противоречивую мысль. Он добавляет, что перемены неизбежны, когда в активную взрослую жизнь войдет поколение нынешних подростков. Но я не могу понять, что же он все же хочет сказать: то ли нужно готовиться к семи тысячам лет светлого будущего, которое нам самим понравится, то ли к «потерпите, это не навсегда».
Кадры решают все
Как правило, разговор «а что будет после выборов», помимо шуток про то, что все «зависит от того, кто победит», сводится к разговорам о возможных кадровых перестановках, учитывая, что в 2026 году предстоят выборы в Госдуму.
Есть две концепции: первая — что главные перетряски отложат как раз на период после вторых больших выборов, вторая — что они состоятся все же в этом году.
Считается, что свой пост сохранит премьер Михаил Мишустин. «Слабыми звеньями» в его правительстве источники называют министра культуры Ольгу Любимову, министра просвещения Сергея Кравцова, министра образования и науки Валерия Фалькова и министра спорта Олега Матыцина.
Собеседники в политических кругах отмечают, что теперь по новому закону состав правительства, кроме силового блока, будет утверждать Госдума. Поэтому какие-то изменения в составе кабмина будут, чтобы продемонстрировать субъектность нижней палаты парламента — даже при самом консервативном сценарии, когда большие перемены откладываются на период после выборов в Госдуму.
При этом собеседники говорят, что, хотя к экономическому блоку есть вопросы, но в целом страна успешно справляется с последствиями санкций и необходимостью импортозамещения. Ничего не угрожает и главе МИД Сергею Лаврову.
Что касается Ольги Любимовой, то запоминающейся атакой на нее стала кампания ультрапатриотов по поводу выхода фильма «Мастер и Маргарита», который получил госфинансирование еще при предыдущем министре Владимире Мединском. К блокам образования и науки претензии традиционны. Что касается министерства спорта, то по этой линии нет ни особых достижений, ни особых провалов, а значит, пост министра могут отдать кому-то другому для демонстрации символического обновления кабмина.
Если будет реализован сценарий с перестановками после выборов (мы исходим из того, что АП удастся реализовать задуманное по процентам за «главного кандидата», — то есть, не менее 75% при явке не менее 75%), в случае с администрацией президента вероятным вариантом считается переход части команды нынешнего политического блока из администрации президента в правительство (нацпроекты, Минкульт, Минпросвещения). То есть Сергей Кириенко в таком раскладе может стать первым вице-премьером по нацпроектам.
В любом случае нынешняя команда сохранит влияние в политической сфере: это и курс по основам российской государственности и новым коммуникациям на базе РАНХиГС, и Институт развития интернета с грантами на создание российского контента в Интернете, и конкурсы «Лидеры России» и подобные им проекты.
Кроме того, не исключено, что на повышение пойдет нынешний полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев. Сложность с его повышением заключается в том, чтобы сохранить под его контролем все арктические проекты, на которые уже выделено финансирование, говорит мой источник, добавляя, что, если Трутнев действительно пойдет на повышение (рассматриваются варианты как внутри правительства, так и внутри администрации президента), то на место полпреда по ДФО может прийти человек из Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики или глава Минприроды Александр Козлов.
Кроме того, ожидаются перемены в губернаторском корпусе. Разные собеседники дают разные оценки по поводу политических перспектив губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова (возобновились угасшие год назад сплетни относительно губернаторских амбиций Андрея Турчака). Стоит отметить, что кадровые перспективы Беглова напрямую будут связаны с тем, покажет ли родной город Владимира Путина средний или выше среднего результат по стране или результат ниже среднего по голосованию за самого знаменитого ленинградца в истории.
Среди губернаторов с невысокими шансами на то, чтобы остаться, чаще всего называют Радия Хабирова (Башкортостан) и Владимира Владимирова (Ставропольский край).
Есть идея
Как уже было сказано, главной идеологемой после выборов, как ожидается, станет строительство «СССР 2.0», с полными магазинными полками и смартфонами. То есть, что-то из реальности советского детского фильма «Гостья из будущего».
Забавно, но главной идеологической преградой на пути к такому варианту светлого будущего могут стать именно борцы за ультраконсервативные ценности, а также сторонники «наступления на Берлин до победного конца или ядерной войны». Александр Дугин, призывающий к расселению городов и жизни в селах по образцу XIX века или ряд военкоров с идеей «тотальной мобилизации» — это антиподы жизни Алисы Селезневой.
Более того, на самом деле главный камень преткновения в головах даже лояльных элит — это как раз та самая борьба за консервативные ценности и общественную нравственность даже в частной жизни. В том же Китае, например, никто не будет наказывать подростка за фото с радужными волосами. Тем не менее собеседники сходятся на мысли, что такая борьба будет идти, «пока не надоест».
В косплей Советского Союза, совмещающего в себе сразу разные эпохи: брежневскую стабильность, парады и, конечно же, военные победы, ложится и концепция «немного репрессий». Политическую оттепель ожидают, но «потом».
— Сейчас маятник истории качнулся в определенную сторону, но, конечно, настанет время, когда пружины рванут обратно, и маятник покачнется в другую, — говорит один мой знакомый. — Будет время, когда снова понадобится публичная политика. И нужны будут люди, которые будут знать, как ее восстанавливать с самого низового уровня.
И вот тут в воздухе повисает невысказанное слово «транзит», с которым непонятно, разрешенное ли оно или запрещенное: вроде бы, все о нем говорят, но очень тихо.
То, каким будет период после выборов 2024 года, те представители политических кругов, кто еще не достиг пенсионного возраста, оценивают именно как подготовку к будущему транзиту. По их словам, все текущие политические процессы продолжатся, но все главные события и главные выборы еще впереди.
Более того, в политических кругах набирает популярность и теория «отложенного выбора», блестяще изложенная еще в романе Маргарет Митчелл «Унесенные ветром»: «Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра».
— Люди голосуют по инерции, поддерживая власть, но это не значит, что проблемы и вопросы не копятся. Отложенный выбор — это как раз период, когда эти вопросы будут заданы, и когда люди могут под их влиянием сменить свои политические взгляды на любые другие, когда поймут, что настала пора снова выбирать вектор развития страны. Тогда понадобятся публичные политики, — говорит мне знакомый, ранее рассказавший краткую историю исчезновения публичной политики в России.
С его собственных слов получается, что эта задача — примерно, как сделать из котлеты обратно фарш, после полной прожарки с обеих сторон. И он сам это признает.
Навсегда или на десять лет
Как уже можно было заметить, в кулуарных беседах стараются обходить стороной тему СВО. Если она и возникает, то разговор переходит с российских выборов на американские, а также европейские.
В сухом остатке ожидания от периода после выборов выглядят следующим образом: большинство трендов продолжится. Будет строиться новый Советский Союз, но при транзите все еще может поменяться (хотя когда он будет, не знает никто). Необходимо развивать технологии и экономику, но как это совместить с ультраконсервативными ценностями, тоже непонятно никому.
Наконец, звучат пока робкие голоса сторонников так называемой, нормализации — то есть, отказа от поддержки наиболее радикальных идей, в том числе, с ультрапатриотической риторикой. Но ее возможную реализацию эти люди тоже связывают с проблемой «отложенного выбора».
— Скажите, а Вам самому будет приятно жить в таком «СССР 2.0»? — спрашиваю я на прощание одного из своих собеседников.
Он улыбается, молчит и говорит, что готов идти поддерживать «главного кандидата», и что «СССР 2.0» будет вечным — ну или лет на десять. И я не стану просить его прислать мне фото бюллетеня. В конце концов, в политических кругах со словом «выборы» чаще всего используют глагол «пережить».
Точная дата восстановления СССР предсказана в Симпсонах
